ПОЛЕТ СОЛО

Эд Фредкин внимательно всматривается в расстилающийся перед ним простор. Регулярно осматривает приборы на приборной панели. Он спокоен, подтянут, уверен в себе. Он — прекрасный пилот.

Самолет — Сессна Стэйшнэйр Сикс — единственный шестиместный самолет-амфибия с колесами, расположенными в понтонах. Фредкин купил самолет недавно и все еще устраняет мелкие дефекты в его конструкции; в настоящий момент у него проверочный полет над Британскими Виргинскими островами после очередной модернизации самолета. У острова Фредкина, появляющегося на горизонте, площадь приблизительно 125 акров; большая его часть занята возвышенностью, покрытой яркой зеленью. Пляжные полосы в некоторых местах великолепные, а кораллы в прибрежных водах привлекают маленьких и больших рыб, чья окраска выглядит как будто специально выбранной художником-дизайнером. В западной части острова видны высокие скалы, на которые можно легко подняться, а в восточной его части расположены ресторан с баром и скромная гостиница. Между западной и восточной частью острова находится уединенная дача Фредкина — приятный уголок, где он каждый год проводит несколько недель, когда он не занят своими разносторонними научными проектами в районе Бостона.

Кроме того, что он собственными силами стал миллионером, Фредкин — интеллектуал-самоучка. Лет двадцать тому назад, когда ему было 34 года и у него еще не было университетского диплома, он стал профессором Массачусетского технологического института (МТИ). Не смотря на то, что сначала его пригласили преподавать информатику, а потом назначили руководителем Лаборатории информатики в МТИ, ставшей сегодня известной, он быстро расширил свою деятельность на ряд новых направлений. Может быть, самый необычный курс из тех, которые он вел, это курс по “цифровой физике”, в котором он рассматривает самую удивительную из своих удивительных теорий. Это теория и есть повод моего посещения Фредкина на его острове. Фредкин считает, что Вселенная — компьютер.

Фредкин работает в не совсем ясно очерченной области современной науки — на границе между информатикой и физикой. Согласно его теории, две из считающихся до сих пор одними из самых фундаментальных в науке концепций — материя и энергия — дополняются еще одной: информацией. Точная связь между тремя концепциями — вопрос, ответ на который все еще не ясен, да и сам вопрос настолько неопределен, но в то же самое время столь фундаментален, что порождает много разных мнений и предположений. Некоторые ученые доказывают, что информация — только одна из множества форм энергии и материи; что она реализуется при помощи электронов в компьютере или нейронов в мозге, а также посредством печатного набора, радиоволн и т.д. И это все. Другие предлагают более громкие понятия, выражая предположение, что информацию нужно рассматривать наравне с материей и энергией, что она должна быть объединена с ними в научное триединство и что эти три категории — основные составные элементы объективной реальности.

Фредкин идет еще дальше. С точки зрения его теории цифровой физики информация более фундаментальна, чем материя и энергия. Он считает, что атомы, электроны и кварки составлены в своей основе из битов — двоичных единиц информации, похожих на те, которые используются в персональных компьютерах или карманных калькуляторах. Он считает также, что поведение этих битов, а таким образом и всей Вселенной, управляется одной единой программой. Эта программа, говорит Фредкин, должна быть чем-то довольно простым, чем-то неизмеримо менее таинственным, чем математические построения, которые используются в теоретической физике для объяснения динамики физической реальности. Но при помощи непрерывного повторения программы, при помощи дальнейшей переработки только что переработанной информации достигается бесконечная сложность мира. Фредкин называет эту программу “причиной и первичной движущей силой всего”.

Фредкин приятный собеседник. В разговоре он делится многими интересными вещами, говорит с охотой и не ждет, чтобы его расспрашивали. К мыслям других людей он проявляет любопытство, когда их интересы совпадают с его интересами, но это бывает не очень часто. “Существуют три больших философских вопроса — начинает он. — Что есть жизнь? Что есть сознание, мышление, память? Как “функционирует” Вселенная?”. Фредкин говорит, что его “информационный подход” позволяет найти ответы на все три вопроса. Возьмем, например, жизнь. Дезоксирибонуклеиновая кислота, которая определяет наследственность, “хороший пример информации, закодированной двоичным кодом”, говорит он. “Информация, которая определяет вид и индивидуальные приметы животного или растения, закодирована; этот код находится в ДНК, не так ли? Хорошо, но кроме этого существует и какой-то процесс, который позволяет превратить эту информацию в то или иное живое существо, не так ли?” Суть его мысли заключается в том, что мышь, например, является результатом “сложного информационного процесса”.

Фредкин — само олицетворение рационального мышления. Он редко проявляет эмоции. Никогда ему не случалось встретить проблему, для которой он не мог бы найти вполне логичного решения. Он твердо убежден, что разум может быть “механизированным” до бесконечности. Лет десять тому назад он учредил “Приз Фредкина” в 100 000 долларов, который должен быть присужден создателю компьютерной программы, которая сможет победить чемпиона мира по шахматам. Пока такая программа еще не создана*, а Фредкин, между прочим, собирается увеличить приз до миллиона долларов.

Сегодня Фредкин не единственный, кто считает, что ДНК представляет собой определенную форму информации, но в годы, когда в первый раз он выдвинул эту идею, она не выглядела настолько приемлемой. То же самое можно сказать и о многих других его идеях. Когда его мировоззрение выкристаллизовалось четверть века тому назад, он сразу нашел множество глубоких подтверждений его правильности в таких областях, как физика, биология и психология. Взгляды его постепенно приобретают все более широкое признание, и он видит в этой тенденции еще одно доказательство правильности своих взглядов.

“Я утверждаю, что на самом элементарном уровне сложности информационный процесс представляет то, что мы называем физикой. На более высоких уровнях сложности — на уровне жизни, ДНК и биохимических функций всех видов — управление осуществляется двоичным информационным процессом. А еще на более высоком уровне процесс нашего мышления, по сути, является процессом обработки информации”. Это не означает, подчеркивает он, что все надо рассматривать только как информацию. “Ведь существует и математика, и всякие другие науки, но не все можно объяснить наилучшим образом с математической точки зрения. Так, что я не хочу сказать, что информация должна заменить все остальные понятия. Она просто еще одна возможность для моделирования реальности, и, как оказывается, это концепция годится для раскрытия трех самых больших философских загадок”.

Среди ученых, которые принимают теорию Фредкина о цифровой физике, Марвин Мински — специалист по проблемам информатики в МТИ. Он пользуется в известных кругах едва ли не культовым авторитетом. Мински сравнивает Фредкина с Эйнштейном за его умение открывать глубокие принципы посредством сравнительно простых интеллектуальных построений. Правда, большинство физиков считает теории Фредкина ошибочными, говорит Мински, но также верно, что “большинство физиков — это не те, которые выдвигают новые теории”; они делают свое дело, глядя на вещи ограниченно, и никогда не сомневаются в сегодняшних догмах. Когда речь идет о таком пересмотре основ процесса мышления, какое предлагает Фредкин, “не имеет смысла говорить об этих вопросах с людьми, которые не находятся на уровне Фейнмана, Эйнштейна или Паули”, добавляет Мински. Я разговаривал с Ричардом Фейнманом, лауреатом нобелевской премии из Калифорнийского технологического института, еще до его смерти в феврале 1988-го года. Фейнман считал Фредкина блестящим и оригинальным мыслителем, хотя иногда и недостаточно осторожным в своих высказываниях. Если найдется кто-нибудь, кто предложил бы новый и многообещающий подход к физике, сказал мне Фейнман, то это будет Фредкин.

Но независимо от их моральной поддержки Фредкина, ни Фейнман, ни Мински никогда не говорили, что разделяют идею о Вселенной как компьютере. Они всегда защищали интеллектуальные усилия Фредкина, но не конкретный их результат. Когда речь идет о цифровой физике, Эд Фредкин оказывается одиноким пассажиром.

Он знает об этом и выражает сожаление, что его коллеги не разделяют его идеи. Но его уверенность в своей правоте остается прочной. У Фредкина довольно необычное детство, он получил не совсем обычное образование и сделал необычную карьеру — и все это, по его собственным словам, способствовало формированию у него необычных взглядов на природу Вселенной.

* Приз уже выплачен: в 1997-ом году компьютер Deep Blue фирмы IBM победил мирового чемпиона Гарри Каспарова в матче из шести партий.